«Нельзя, чтобы в Дагестане умер наш традиционный спорт»

Занятие в конноспортивной школе "Джигит". Фото из архива КСШ "Джигит"

Как в Каспийске борются за единственную на всю республику конноспортивную школу

Наталья Горяйнова

3 июня, 2016 15:27

6 мин

Власти города Каспийска решили, что конноспортивная школа «Джигит» должна прекратить свое существование 1 июня. Потребовалось личное вмешательство главы республики Рамазана Абдулатипова, чтобы сохранить единственную в республике школу. Сейчас прорабатывается план ее восстановления и развития. Заместитель директора по воспитательной работе КСШ «Джигит» Шамиль Абдуллаев рассказал «Русской планете», почему дагестанцев нельзя оставлять без лошадей, и почему в наездники идут в основном девочки.

«Джигит» расположился на окраине Махачкалы на ипподроме, который был построен в 1972 году для испытаний лошадей племенного конезавода «Дагестанский». Когда-то этот ипподром входил в десятку лучших в СССР. В 2007 году ипподром был закрыт на реконструкцию, но так и не открылся. В 2014 году здесь создали школу. В ней есть все для полноценных тренировок: манеж, конюшня и классы, где преподают теорию. По словам Шамиля Абдуллаева, когда дагестанцы узнали, что открывают конноспортивную школу, сами приводили лошадей: «Ведь вам нужны».

– Это место — конный рай, — говорит Шамиль Абдуллаев. — Когда строили ипподром, учитывали все, чтобы лошадям здесь было удобно. Здесь идеальные конюшни, хорошие левады (огороженный загон с травяным покрытием для выгула лошадей — Примеч. РП), манеж.

– Много детей занималось в школе?

– В последнее время 42 ребенка. Но у нас не так много лошадей. Всего 20. Это значит, мы максимально можем принять 60 человек. Но это максимально. На одну лошадь не должно приходиться более трех человек. К тому же не все лошади выездные. В группе у нас могло обучаться 15 человек. Плюс к нам приходили дети в оздоровительную группу, приходили дети с ДЦП на иппотерапию — мы никому не отказывали. У нас в Дагестане, к сожалению, число детей, больных ДЦП, самое большое в России. Для них лошади не только лечение, но и общение, и эмоциональная разгрузка.

– Чему обучали детей?

– Спортивную группу готовили к олимпийским видам спорта: конкуру (преодоление препятствий) и выездке. Отдельно обучали джигитовке. Дети должны были в этом году сдавать на второй спортивный разряд.

– То есть вас оставили без олимпиады?

– До олимпиады нам еще пешком идти, — смеется Абдуллаев. — Самое плохое, что детей оставили без лошадей. К лошади прикипаешь всем сердцем. Это же друг — каждому дагестанцу это ясно, это в крови у нас. Школа существует только два с половиной года. Говорить о достижениях пока рано. Мы только к ним подошли. Только должны были начать получать отдачу от вложенного труда. А ведь это титаническая работа. Оздоровительная группа занимается два раза в неделю. Группа начальной спортивной подготовки — уже три. Ребята, которые занимаются второй год, приходили сюда четыре раза в неделю. А те, у кого началась специализация: конкур или выездка — практически каждый день. Обучение верховой езде — это сложный, долгий и дорогостоящий процесс. Это для футбола достаточно найти поле, поставить ворота, купить мяч и все. У нас — лошади. Когда ученик начинает выступать, у него должна быть своя лошадь, только под него.

В конюшне КСШ "Джигит". Фото из архива КСШ "Джигит".

– Для мальчишек у вас здесь был рай.

– Для девчонок. В школе занимались в основном девочки. У мальчиков не хватает терпения и упорства. Девочки усерднее и к животным относятся нежнее. Верховая езда — это не только занятия в манеже, но и уход за лошадьми, теоретическая подготовка. Всадник должен знать основные болячки лошади, начальные навыки ветеринарии. Научить ребенка верховой езде, если он сам того хочет и не боится, не так трудно. Гораздо трудней научить его ухаживать за животным. К тому же у нас не было готовых лошадей, которые были бы обучены конкуру и выездке. Обычно говорят: «Либо лошадь все знает, и ученик учится. Либо ученик все знает, и учится лошадь». Нам пришлось все делать параллельно. Простой пример, когда мы только начали работать, мы не могли двух лошадей в манеж вывести, потому что лошади — стадные животные и между собой должны определить, кто из них главный, а кто подчиняется.

– Дети занимались в школе бесплатно?

– Бесплатно. Первый год у нас был хороший бюджет — 8 млн рублей. У нас могли заниматься 56 детей. Мы содержали 30 лошадей. Именно тогда мы закупили амуницию, идеально оборудовали теоретический класс: сделали практически новый, закупили компьютер, проектор, диски. Детей ведь нужно учить и правилам поведения на манеже, и как устроен манеж, и как правильно расходиться в манеже на лошадях: кто кого должен пропустить. Потом нам финансирование сократили в два раза. Уменьшилось и число учеников.

– Какая была названа причина, когда закрывали школу?

– Оптимизация. У Каспийска, школа ведь муниципальная, а не республиканская, у муниципальной власти нет денег на ее содержание. Но правильно сказал глава Дагестана Рамазан Абдулатипов, можно до того дооптимизироваться, что все закрыть.

– Сейчас как решается вопрос о будущем школе?

– Мы уже не работаем полтора месяца. Школа закрылась в апреле. Сейчас директор школы Магомед Абдурахманов прорабатывает вопрос по бюджету и штатному расписанию.

– Готовы вернуться в школу?

– Да мы все туда прибежим, если ее откроют. И я знаю, что все конники России нам готовы помочь, и тренеры готовы приехать, поделиться опытом. Мы хоть и соперники на соревнованиях, но, если что случится, и ты попросишь о помощи одного, через 15 минут тебе все звонят и спрашивают, чем еще нужно помочь.

– А чем еще нужно помочь «Джигиту»?

– Дагестанцы — конники. Одной конноспортивной школы для Дагестана мало. Чтобы конный спорт развивался, нужно хотя бы еще две-три школы. Иначе мы варимся в собственном соку, нужно соревноваться друг с другом. Нельзя, чтобы в Дагестане умер наш традиционный спорт — верховая езда.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе